Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Несколько раз Светка звонила Дане, делилась с ним новостями и впечатлениями. Мальчик был искренне рад за подругу, но слышно было по голосу, что он ужасно скучает по ней. Шурика тоже не было в городе — укатила с мамой в Гагры, так что бедный Данька остался на весь последний месяц каникул совершенно без компании. Светка малодушно радовалась, что подруга в отъезде — иначе пришлось бы звонить и ей, ведь неудобно (да и не с чего) её игнорировать. Но пересилить себя и заставить сделать звонок хотя бы раз Светка бы точно не смогла. Почему-то не покидало ощущение украденного счастья — ей казалось, что Шурик и тётя Люба до сих пор молчаливо винят её в том, что она прошла эти кинопробы. Светка ещё не подозревала тогда, что чужой успех — та вещь, которую никому не прощают. И дело было не только в Шурике и её маме…
— Когда ты вернёшься? — жадно спрашивал Даня. — Первое сентября через неделю… Съёмки же закончатся до этого времени?
— Я опоздаю к началу учебного года, — беззаботно щебетала Светка. — Процесс немного затягивается… Но ничего, мне выдадут справку на киностудии, что я не посещала занятия по уважительной причине. Дядя Коля сказал, что к нам будут приходить самые настоящие учителя из местной школы — чтобы мы не сильно отстали от программы.
Ей стыдно было признаваться в этом своему лучшему другу, но она совершенно не хотела возвращаться в Речной. Если бы съёмки тянулись целый год — она была бы только счастлива… Светка совершенно не представляла себе, как после всего, что с ней произошло, после этого восхитительного лета в Ялте, когда ей жилось и работалось на полную катушку, а дышалось полной грудью, она сможет спокойно, как ни в чём ни бывало, зажить привычной жизнью — ходить в школу, делать уроки, забирать Тёму из детского сада, бегать в магазин за молоком и хлебом… Это было просто невозможно себе вообразить.
Светка чувствовала, что изменилась за время съёмок навсегда. А что, если волшебный мир кино, поманив её, так и останется неприступным? Что, если с течением времени всё постепенно забудется, будто ничего и не было? Что, если фильм вообще не понравится аудитории?
Она с досадой гнала от себя эти докучливые мысли. Но между тем, съёмки неумолимо близились к концу…
1996
В середине десятого класса у них появилась новенькая.
Одноклассники приняли её с удивлением и даже настороженностью. За все эти годы они сроднились между собой, поскольку знали друг друга с первого класса: вместе взрослели и переживали школьные радости, трудности и невзгоды. Пусть их коллектив и не был сплочённым и дружным на все сто процентов (всё, как везде: кого-то уважали, кого-то гнобили и периодически подтравливали, кого-то просто перманентно не замечали), но уж точно не нуждался в чужаках.
Когда же стало известно, что новенькая перевелась к ним аж из самой Москвы, ребята и вовсе растерялись. Это выглядело очень странно: у них была самая обычная школа, в которую едва ли стремились попасть специально, тем более из столицы. И это в предпоследнем-то классе, практически на пороге выпускного, да ещё и в разгар учебного года!
Тимофей обалдел сразу, как только её увидел. Вот так, буквально — она вошла, и он лишился дара речи. Очевидно, девчонки либо производили на него впечатление моментально, с первого взгляда (как у него было и с актрисой Светланой Звёздной), либо не производили впечатления вообще.
Впрочем, новенькая и впрямь была красоткой — это заметил не только Тимофей. Высокая, тоненькая, с тяжёлой светло-русой косой, перекинутой через плечо, с ладной фигуркой, которую подчёркивал приталенный пиджачок и юбка до колен, открывающая длинные стройные ноги. Пацаны одобрительно присвистнули и что-то приглушённо загудели между собой, плотоядно улыбаясь. Они всегда так реагировали на хорошенькую девчонку, но в этот раз Тимофей ужасно разозлился, увидев, что однокашники едва ли не капают на парты слюнями. Ему было ужасно противно, а ещё… хотелось просто вскочить и набить им всем морды за то, что они смеют так смотреть на эту девочку.
Что касается одноклассниц, то те, наоборот, надулись и поджали губы, оценив и внешность новенькой, и то, как стильно она одета, и, в конце концов, тот факт, что она является столичной штучкой. Особенно напряглась Оля Синицына, вот уже шесть лет до этого считавшаяся первой красавицей класса — она почувствовала, что её лидерство может пошатнуться.
Звали новенькую тоже необыкновенно: Лика Воронцова. На фоне-то многочисленных Наташ, Лен, Ань, Оль и Тань!.. Это, конечно, тоже не добавило очков в её пользу в глазах девчонок.
Лика села на парту позади него — других свободных мест в классе больше не было. С тех пор Тимофей совершенно потерял покой на уроках. Ему постоянно жгло спину, словно новенькая беспрерывно глазела на него, хотя это было и не так: пару раз он внезапно оборачивался, делая вид, что ему что-то надо в противоположном конце класса, и украдкой цеплял её взглядом — Лика вообще на него не смотрела. Её серьёзный сосредоточенный взгляд всегда был устремлён либо на доску, либо в свою тетрадь.
На переменах Тимофей неизменно старался держать новенькую в поле своего зрения: не обидел ли её кто? Не пристают ли пацаны со своими дебильными шуточками? При этом сам к ней подойти он ужасно стеснялся, и если её взгляд ненароком рассеянно скользил по его лицу, он тут же сердито отворачивался, чтобы она ничего не заподозрила.
Оказалось, что они живут в соседних дворах. Тимофей отдал бы всё на свете, чтобы вместе ходить домой из школы, но… это так и осталось его тайной мечтой. Он не смог пересилить себя и хотя бы раз просто заговорить о чём-нибудь с Ликой. Максимум, на что он осмеливался — это бормотать «привет» при встрече.
Нельзя сказать, что все остальные одноклассники тут же заделались её закадычными друзьями — конечно же, нет! Но всё же отношения Лики с коллективом, мало-помалу, завязывались. Тимофей зверски завидовал пацанам, которые запросто сыпали комплиментами в её адрес, рассказывали скабрезные анекдоты и сами же громко ржали над своим искромётным чувством юмора. Он так не умел. Да и не хотел…
Можно было представить себе удивление (хотя это скорее следовало назвать шоком и потрясением) Тимофея, когда однажды он услышал звонок и, открыв дверь, увидел за ней Лику!
Наверное, вид у него и впрямь был обескураженный. Несколько мгновений он тупо смотрел на неё, приоткрыв рот и не говоря ни слова. Наконец, Лика деликатно кашлянула и спросила:
— Тимофей, ты меня что, не узнал? Я в вашем классе учусь…
Он судорожно сглотнул.
— Я… помню. Привет, Лика. Просто не ожидал тебя увидеть, извини.
Теперь смутилась и она.
— Ты прости, что я заваливаюсь вот так, без предупреждения… Я к тебе по делу.
— Так проходи, — он посторонился, пропуская девчонку в квартиру, даже не уточняя, какое именно у неё к нему может быть дело. Да плевать, плевать! Главное — она здесь, рядом с ним! И она даже помнит, как его зовут!
В тесной прихожей они невольно оказались так близко друг к другу, что Тимофея тут же бросило в жар. Он возблагодарил бога за тусклую лампочку, из-за которой в этом закутке у двери всегда было полутемно и Лика не могла заметить его волнения.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
